Начало статьи*
Очепное сооружение как принадлежность Юрского колокола.
«Очеп» - оцеплять или окутывать, обвязывать.
«Очепие» - ожерелье, ошейник.
В. Даль, толковый словарь, 1881 г.
 |
| Староюрский колокол в очепном оснащении |
На фото Староюрский колокол в очепном оснащении. В таком состоянии он приводится к звону раскачиванием на оси со всем сооружением из деревянных вставок и ковкой, что его удерживает. Редко кто из исследователей колокола обращал внимание на это сооружение, удерживающее сам колокол. Главные исследовательские усилия были направлены на изучение самого колокола. Всё же вопрос о времени сооружения самого обустройства, безусловно, возникал. В исследовательской и научной литературе об этом упоминается либо в частности и явно недостаточно, либо не упоминается вовсе. Думается, что такое обустройство колокола к звонам относится к XVII веку, а возможно и более раннему времени. Не исключено, что он вообще отливался для использования в очепном сооружении. С целью более точной и объективной датировки такого оснащения необходимо исследовать его металлическую часть – ковку и деревянные вставки. Важно установить, когда такое крепление колоколов на оси вообще возникло во Львове, как выглядели эти обустройства изначально и как менялись со временем.
Важно и то, каким образом обеспечивалось соединение колоколов с поворотной осью. Давно уже известны методы исследования возраста древесины как на время срезания живого дерева, так и старения его после этого. Не лишними оказались бы исследования износа деревянных и металлических деталей в процессе эксплуатации всего этого очепного сооружения. Все это дало бы ясную картину того, когда это построено в одно целое как механизм. Может оказаться, что раньше этого колокол использовался для звонов иным порядком, или тем же, но с другим поворотным механизмом.
Очепные обустройства звонов были известны с давних времен, возможно даже с появления самих колоколов. Нынешние методы колокольных звонов на неподвижно висящих колоколах – это совершенно иные способы, более совершенные и дающие огромные возможности по сравнению с очепными. Они требуют особых навыков, стиля и техники осуществления звонов. Очепное оснащение колоколов достаточно распространено во всем мире далеко за пределами Европы - в Азии и Америке. Такой характер осуществления звонов более относится к католическим. Вместе с тем и в православии он применялся с давних времен. На средневековых православных иконах и старопечатной книжной графике мы находим изображение очепных звонов. Здесь, пусть не очень подробно, но все же, в принципе, показано как это действует, хорошо видно устройство с колоколом, изображение самого звонаря и веревки, с помощью которой механизм приводится к звону. Такое обустройство обеспечивает лишь “примитивные” звоны. Они являются результатом атак языка, находящегося в свободном падении и соударяющегося со стенкой колокола в результате поворота колокола на оси. В этой части интересным было бы исследовать, где расположена линия боя в староюрском колоколе. Если он использовался не только в очепных звонах это возможно выявить по следам приложения силы – линии боя или места соударения в момент атаки. Возможно, в зависимости от способа звона, менялся и язык.
 |
 |
| На миниатюре видно, как монахи приводят колокола к звону, раскачивая всю конструкцию ногой в петле |
Вверху изображения показано обустройство очепного звона, внизу печи для плавки бронзы и отлива колоколов |
На фото ниже колокол завода Н.Д.Финляндского, обустроен в качестве модели в очепное устройство на выставке колоколов Высоко-Петровского мужского монастыря города Москвы. Он представляет действующую модель сооружения очепного звона.
 |
| Колокол в очепе. Фото автора. |
Форма Староюрского колокола, его физические величины вполне подходят для обеспечения именно звонов в очепном сооружении. Не исключено, что его звуковые характеристики не позволяли использовать его в колокольном подборе для обеспечения иных методов звонения.
О надписях на колоколе.
Надпись на колоколе приводится печатным текстом, дающим возможность понять когда отлит колокол, по какому поводу и в какой храм Львова он предназначен. Какими же буквами (знаками) осуществлена эта надпись ни в научных, ни тем более научно-популярных источниках не сообщается. Их мы находим в сохранившихся документах, относящихся к 1765 году, времени, когда Святоюрский храм удостоился “правительственного визита”. Думается, что тогда колокол осматривался, изучался и описывался. Здесь приводится надпись, что была прочитана и внесена в документы следующим образом:
ВЪ ЛЪ SѠmθ 6849 СОЛЬѦНЪ БЫ КОЛОКОЛЪ СИЇ
СТОМУ ЮРЬЮПРИ КНѦЗИ ДИМИТРІИ ИГУМЕНОМЪ ЄВЪФИМЬЕМЪ
Вручную надпись выполнена следующими буквами:
А ПИСАЛЪ СКОРА ѦКОВЪ
Дата отлива колокола показана от сотворения мира как тогда было принято. Перевод её на порядок исчисления от Рождества Христова производится путем уменьшения лет на 5508 (6849 – 5508 = 1341 год).
Эта надпись произведена украинским кирилличным письмом и на 1765 год она уже нуждалась в переводе на новый грамматический лад, поскольку это обеспечивало смысловое понимание изложенного текста. Это сделал для городской магистратской комиссии монах Яков из обители Святого Феликса. Вместе с тем, выполненную надпись от руки он прочесть не смог, не сообразив, что буквы поставлены в обратном порядке.
Впервые колокол упоминается под 1685 годом. Других более древних упоминаний не обнаружено. Документом, где находим первые сведения об этом колоколе, является предписание епископа Иосифа Шумлянского от 3 июля 1685 года. Этим документом определялся некий особый статус колокола, его охрана и дальнейшее использование в звонах. Дословно в документе значится следующее (на украинском языке):
“А же дзвін на дзвіниці тутешній старожитний під титулом
князя руського Дмитра за ігумена Євтимія року від сотворения
згідно з руським календарем 6849 відлитий, а тепер у цьому році
літ у собі триста сорок і чотири має старинність цього місця показує
тоді щоб в особливій зоставав охороні і дзвонити у той дзвін не
буде годилося хіба на урочисті свята, також потреби якоїсь, зокрема
погребової, однак за дозволом моїм і по мені наступних єпископів”.
В современном прочтении переведя на русский язык:
“Поскольку колокол здешний старинный под именем и титулом князя
Дмитрия времен игумена Ефимея 6849 года от сотворения мира в
соответствии с действующим календарем, ныне имеет 344 года.
Этим подтверждается его древность. Исходя из этого, требуется
особый порядок его охраны и использования, а потому звонить
повседневно в него нельзя. Если только в особых торжественных
случаях, праздниках или похоронах и не иначе чем по моему разрешению как
и последующих епископов”.
Указанные в этом документе 344 года свидетельствуют о древности колокола, относимы к 1685 году. Ныне колоколу 676 лет (2017 - 1341).
Надпись на венце Юрского колокола выполнена абсолютно в правилах славянской стилистики и графики написания букв. Это не рука мастера с немецкими навыками письма. То, как начертаны слова вручную, свидетельствует о том, что исполнитель надписи не владел письмом в совершенстве. Ошибки, допущенные в тексте, “корявость” почерка уже о многом нам сообщают. Эти факты отмечал и Д. Зубицкий. Наряду с этим видный ученый П.Н. Жолтовский абсолютно уверенно утверждает, что Скора Яков является автором и создателем колокола, хотя, как очевидно, надпись по верху колокола исполнялась не им. При любом положении имя своё мастер создатель колокола не мог поставить при формовке текста, да и как его имя простолюдина могло быть помещено рядом с такими лицами, чьи имена там упомянуты. А вот подпись «А писал Скора Яков», поставлена возможно и литейщиком, т.е. рабочим, осуществлявшим плавку металла и ее заливку в форму, которым вполне мог быть и Яков Скора. Надпись, выполненная вручную, явно произведена уже после формовочного этапа, когда форма для заливки металла уже была даже высушена. Темп написания, постановка побуквенно, а не слитно и то как это выглядит уже в металле, свидетельствуют о том, что надпись процарапывалась, т.е. выполнялась по твердой поверхности. П.Н.Жолтовский в подтверждении своего категорического вывода об авторстве Якова Скоры сообщает, что он галичанин с распространенной здесь фамилией, где существует и село с названием Скорики Подволочиского района Тернопольской области. Далее он приводит образцы подобных подписей на литейных изделиях, возможно их авторов или производителей. На колоколе, отлитом в Новгороде в 1567 году, читаем: “а подписал сей колокол Митя Иванов сын”. Это взято из трудов Оловянишникова Н.И. «История колоколов и колокольное искусство», Москва, 1912 г. где указано, что такие подписи в практике русского литья. Возможно и так, поскольку практика литья колоколов, особенно славянских народов, так близки еще и потому, что мастера литейщики из Украины искали работу в России, Литве, Молдавии и Польше, а русские литейщики, известные своими работами, годами лили колокола в монастырях Украины и в том же Киеве.
Еще одной надписью та же практика подтверждается уже в самой Украине:- на люстре 1725 г. Киевской Борисо-Глебской церкви (сохраняется в Троицкой надвратной церкви Киево-Печерской Лавры) значится: “а подписано сіє Григорієм Стефановим звонником”. Написано украинским текстом. Возможно существовал обычай, сложившийся веками, в том, что мастер имел право хоть где-то на изделии оставить о себе и своем труде память для будущих поколений. Если это так, то Яков Скора, если и был умелым мастером литейщиком или формовщиком, (мог и не быть вполне грамотным), но пожелавшим оставить о себе такую память. Возражения, состоящие в том, «как мог плохо пишущий и с ошибками Яков Скора выполнить официальный текст по верху колокола?» вполне справедливы. Однако очевидно, что его мог выполнить и совсем неграмотный человек – художник декоратор по колокольным надписям. Такие художники часто выполняли работы, касающиеся переноса надписи с бумаги, графически выполненной специалистом, её разработчиком, на колокольную форму для заливки металла, как рисунок. Таким художникам, выполняющим на формовочном материале будущего колокола любые декоры, цветочки или буквы и тексты, было абсолютно безразлично что рисовать: буквы, декоры, геометрические фигуры, иконы, поскольку все это выкопировка, - рисовка по формовочному мягкому материалу, не требующая грамотности вообще. Очевидно, тогда еще не существовало другой технологии нанесения надписей и декоров.
Фраза «А писал Скора Яков» быстрее всего выполнена не случайным человеком к делу отлива колокола, скажем, зашедшим на колокололитейный двор. Думается, что тогда таких хулиганов еще и не было. Все же прав П.Н. Жолтовский о причастности писавшего к созданию колокола, выцарапыванием наспех, как умел, чем-то острым, дабы оставить о себе память.
Имя Якова Скоры известно только в связи с Юрским колоколом и нигде и никогда более не упоминается. Это порождает еще одну проблему, состоящую в том, почему власти Львова заказали колокол, посвященный знаменательному событию, изготавливать неизвестному мастеру? Это не такой простой вопрос, как может показаться. А дело в том, что Юрский колокол слишком мал (415 кг) и такими отливками знаменитые мастера, как правило, не стали бы заниматься, поскольку их труд оплачивался от веса колокола и они всегда были загружены заказами, а также находились в состоянии непрерывной конкурентной работы. Для колокола, который заказывают в честь победы (1340 – 1341г.г.) нужна была срочность изготовления. Кроме этого, мало вероятно, что сам Дмитрий Любарт его заказывал. Не будет князь “мелочиться”, заказывая колокол такого масштаба. Думается, заказчиком выступила церковь, как правило, оплачивающая производство колоколов деньгами прихожан. Выдержанная строгая и скромная отделка Юрского колокола и отсутствие декоров вполне подтверждает доводы экономии средств на его создание и сокращенные сроки на отлив.
Другое дело, колокол Фальтена Валентина, знаменитого литейщика, чья слава была велика. Работы производились в 1490 году по заказу городского магистрата для общественных нужд. Сохранились сведения об оплате расходов, понесенных казной по его изготовлению. Сведения приводятся в примечании уже упомянутого труда П. Н. Жолтовского: «Челяднику, осуществившему модельные работы – 8 грошей, а по окончании работы – еще 16; за медь, купленную в г. Жешеве – 5 гривень, за олово Матвею – конвесарю – 4 купы грошей, Фальтену (по этапу исполнения работ) – 1 гривня, 2 золотых и по окончании работ – 1 купа грошей».
Остаётся только представить сколько это денег не в номинальном значении, а реальном на то время. Колокол Фальтена Валентина, несмотря на непохожесть его на Юрский, имеет схожесть в том, что вовсе не украшен, та же надпись, отграниченная группой валиков.
Может ли Юрский колокол 1341 г. считаться украинским национальным памятником истории и культуры, тогда как г. Львов во времена его отлива территориально не относился к Украине? Формально тогда еще не существовала Украина как самостоятельное и независимое единое государство. Время тогда было тревожное, Львов в 1340 году попал под польское владычество и вскоре в 1341 г. вновь обрел свободное определение. Подходило к концу владычество Галицко-Волынского княжества и наступало польско-литовское. Украинские земли хоть на западе, хоть на востоке еще самостоятельно не определились. Во Львове и не только в нем, но и на огромной территории Прикарпатья, Карпат и Закарпатья жили в подавляющем большинстве славяне, относящие себя к украинскому западному этносу, более чем к каким-то другим народам. Здесь во Львове была самостоятельная украинская община, которая по обычаям, вероисповеданию и укладу жизни позиционировали себя украинцами. Именно здесь было более всего украинских православных церквей, являющихся основными заказчиками колоколов, здесь вполне сложилась украинская культура. Во многих цехах по отливу колоколов работали украинцы, колокола отливались и украшались в соответствии со сложившимся украинским стереотипом красоты. Вместе с тем Львов был свободным городом со своим укладом жизни и обычаями, нормами и правилами жизни, жителями многих национальностей и вероисповеданий. При таком положении нет никаких оснований к утверждению, что любой производимый во Львове товар был иностранным и для иностранцев. Довод этот несостоятельный, а более надуманный, чем реальный и не требующий каких-то специальных доказательств к его опровержению. Колокола во Львове в XIV веке производились и украинскими литейщиками для украинского народа и украинских церквей, отвечали запросам заказчиков в части национальных декоров, характеру звучания, внешнего вида, т.е. формы, над совершенствованием которой работали многие последующие поколения украинских мастеров колокололитейного дела.
* * *
Чудом древний Юрский колокол дожил до наших дней, более того, и ныне выполняет свою колокольную службу на колокольне Святоюрского собора во Львове, для которого и был создан. Как он мог сохраниться, когда колокола везде, особенно в ХХ веке, уничтожались?
Во-первых, колокол не менял своего места жительства, он всю свою историю не покидал Львова и Святоюрского храма, здесь его берегли как святыню и при необходимости скрывали от властей. Во-вторых, он избежал уничтожения в 30-х годах ХХ века при нашествии борцов с религией и церковью, когда беспощадно и повсеместно уничтожались колокола в Советском Союзе. Тогда еще Львов остался вне влияния этого варварства. В- третьих, с давних времен Юрский колокол использовался для звонов в очепном сооружении, и это составляло некоторую “трудность” расправы с ним, так как непросто было его извлечь, но легко разбить. Последнее предвидели люди, любящие его, поэтому и устранили данную возможность. И ныне колокол закован в железо и поставлен на поперечную основу. В-четвёртых, он не настолько велик и заметен по отделке, чтобы обращать на себя внимание. И наконец, последнее, он висел недоступно высоко и без специальных сооружений к нему подняться, а не то что снять, было невозможно. Люди, знавшие этот колокол и Львов со времен окончания Второй Мировой войны, сообщали, что колокол висел чрезвычайно высоко. После того, как с колокола сорвалась веревка (возможно еще и до войны) он не использовался в звонах. Здесь он висел в таком сооружении с незапамятных времен, когда еще к нему был доступ, т.е. обеспечен подъем по лестнице или сходам. Со временем эти деревянные конструкции разрушились или были уничтожены умышленно.
Колокол сохранился и это подтверждает то редкое везение, что случается в жизни благодаря милостивой судьбе и спасительному провидению.
Следует ли со рвением и скрупулезностью исследовать вопросы национальной принадлежности Староюрского колокола? Конечно же нет! Это возможно и важно, поскольку этот колокол является символом древней истории колокололитейного искусства, возможно, для кого-то основанием национальной гордости. Этот колокол требуется изучать как объект культуры, древних литейных традиций, шедевр колокололитейного искусства, исторический и культурный памятник. Как известно, все перечисленое, прежде всего, интернационально, а затем национально. Все гениальное относимо к мировой культуре.
Ныне, когда человечество вооружено новыми техническими возможностями исследования металлов и техники их литья, химии на молекулярном уровне и многими другими средствами, необходимо комплексное исследование Староюрского колокола.
Это дело недалекого будущего, когда будут раскрыты все его тайны.
Справка о колоколах Львовского Староюрского храма
Известно, что епископ Иосиф Шумлянский, дороживший колоколами, в 1678 году был заказчиком колокола, который как и колокол Якова Скоры располагался на звоннице Староюрского храма по описи 1846 года. Инвентарная опись упоминает и еще два других колокола, изготовленных в XVII – XVIII веках (1665, 1728). На колоколе 1678 года Иосифа Шумлянского была надпись:
“ Бл(а)г(осло)вєнієм Іосіфа Шумліанкого єп(иско)па Л
ьвовского создан с. Юрію АХОИ (1678) ”
Здесь же расположен герб с его инициалами “Г(алицкий) К(а)мєнця П(одільского)”
Спасая колокол от ревизиий, когда советские власти требовали сдачи всех колоколов, отлитых после 1600 года, колокол передали в церковь святых апостолов Петра и Павла.
Колокол 1665 года с надписью “Року АХЗЄ мисіаца септевріѧ СГЗК” так же не удалось спасти, поскольку его передача 20.07.1917 церкви Святого Николая во Львове, но и это не спасло его от последующих многократных ревизий.
Ныне на колокольне Староюрского храма только колокола 1341 года Якова Скоры и большой колокол мастера Михаила Брилинского, отлитый в 1933 г. кроме них еще 5 маленьких высотой 25 – 30 см отлива 1929 г.
Все перечисленные иные колокола, несмотря на меры, предпринятые по их спасению, утрачены.
* * *
Эта статья не может считаться оконченной, поскольку поступают новые сведения о колоколе, а также доводы и возражения на них, о его истории.
Статья будет дополняться блоками сообщений здесь же как продолжение её.
 |
| Фото Колоколов Брилинского и Якова Скоры, из книги Б.Киндратюка |
Используемая литература, научные и фото источники:
- Биднов В.А. «Колокола», журнал «ELPIS», Вршава, 1931 г. из: Журнал «Дзвони в історії і культурі народів світу» научный сборник №5, изд. «Твердыня», Луцк, 2015 г.
- Жолтовский П.Н. «Художнє лиття на Україні XIV-XVIII ст.», изд. «Наукова думка», Киев, 1973 г.
- Киндратюк Б.Д. «Дзвонарська культура України», изд. Прикарпатского национального университета им. В. Стефанека, Ивано-Франковск, 2012 г.
- Оловянишников Н.И. «История колоколов и колокололитейное искусство», изд-во Т-ва Л.И.Оловянишникова и С-вей, 1912г, 4-е испр. издание, изд. "Русская панорама" Москва, 2003г.
- Пухначев Ю.В. «Загадки звучащего металла», изд. Наука, Москва, 1974 г.
- Савега В.С. «Благовест. История колоколов, колокольного литья, колоколен и колокольной бронзы», изд. «Пороги», Днепропетровск, 2000 г.
- Модзалевский В.Л. «До історії Українського ліярництва (про людвисарів та конвисарів)» из: Журнал «Дзвони в історії і культурі народів світу» научный сборник №2, изд. «Твердыня», Луцк, 2012 г..
- Слободян Н.П. «До історії дзвоналиварництва в Галичині», бюлетень Львівського філіалу ННД РЦ України №2(8), Львів, 2006 р.
- Сукач С.И. «Украинская колокольная историография (очерки колокололитейного искусства)», изд. «Ярославна», Сумы, 2009 г.
С. Сукач, январь-июль, 2017 г.
*Статья разделена на две части исключительно по техническим причинам.
|
