Начальная (до 1802 года) история дужных колокольчиков.

Причины выполнения на них надписей и декоров, датировки. Часть 1.

Начальная история дужного колокольчика до 1802 года пока изучена недостаточно. Доказательства о том, что колокольчики не только были тогда, но даже использовались в качестве дужных, косвенны, малоинформативны и единичны. Нет пока и научных работ об этом. Бесспорных оснований к тому, что любой недатированный и неподписной колокольчик непременно отлит до 1802 года, так же нет. Их сколько угодно (недатированных и неподписных), более дешевых, чем подписные, отливали и после 1802 года. Затрудняет их атрибуцию (отделение одних от других) и то, что не существует объективных и научных методов определения года отлива. Это задача, решение которой, все бы расставило по своим местам. Доныне трудно найти способ, такой же простой, как и доступный, чтобы решить эту проблему. А дело в том, что литьё дужных колокольчиков по своей технологии и приёмам довольно стабильно. Совершенствовались эти приёмы годами и весьма медленно, так же медленно менялся и сам колокольчик. Он незаметно, год от года изменялся, как растущее дерево чего мы, глядя на него ежедневно, и не отмечаем вовсе. Качество металлов и их пропорции для литья этих колокольчиков, как и больших колоколов, также почти не менялась вплоть до наших дней. Все это усложняет атрибуцию. Ныне, когда наука далеко шагнула вперед и ей под силу решение почти фантастических задач, решение и этого вопроса будет найдено.

Вместе с тем, факт, что колокольчики применялись при гужевой езде до 1802 года, бесспорен. Но можем ли мы считать, что хоть какие-то колокольчики из них, что производились в России до 1802 года и возможно применялись в гужевой езде, являлись специальными тем более дужными, т.е. созданными исключительно для этих целей? Думается, что нет. Дужный колокольчик в своём физическом теле, формах, размере складывался в результате длительных усилий литейщиков, их поисков совершенного звучания и дизайна. Применяемые колокольчики, как сигнальные устройства в гужевой езде в ХVIII веке, скорее всего были не единообразны по форме, более примитивны и отличны от тех, что нам ныне известны как дужные. Были ли такие, что с учетом своего своеобразия могли бы считаться отдельной специальной группой? Очевидно, таковыми могли быть любые колокольчики подходящего размера и главное, звуковых характеристик. Всегда и у всех народов издавна такими традиционными были и ныне остаются подшейные (ботала). Колокольчики, которые мы знаем как ямские и подгруппа в них, наиболее крупных и звонких – дужных или поддужных, сложились много позже лишь к концу ХVIII века и являются продуктом не только литейщиков – экспериментаторов, но и тех, кто отслеживал их эксплуатационные характеристики, износоустойчивость и звучность, связывая это с их формой, весом, пропорциями частей по вертикали и горизонтали, дозировкой меди и олова в бронзе. Исходя из этого мнение отдельных исследователей о том, что следует искать первые дужные колокольчики или те, что исключительно выполняли их функции в ХVIII веке, среди отлитых во второй половине этого века и близких к ныне известным, может быть и ошибочно.

Изначально дужным, т.е. колокольчиком, что крепился на дуге коренника – лошади, идущей в тройке, посередине и под дугой, (две другие - пристяжные) мог быть любой из мелких, а быстрее всего из средних, размером и весом от 500 до 600 грамм. Маловероятно, что на такую роль годились бы какие-либо другие. Любые более тяжелые и большие (громоздкие) для этой роли не подходили бы ни в ХVIII веке, как впрочем, и в ХIХ веке. Не подошли бы и слишком малые поскольку явно плохо выполняли бы роль сигнального устройства.

Гужевая езда, в том числе и упряжь, совершенствовались и менялись с середины ХVIII века по принципу упрощения запряжки лошадей, эффективности управления ими, облегчения её веса. Дужный колокольчик весом в 1000 грамм неудобен, его масса слишком велика и нерациональна. Он излишне массивен, неуклюж: своими колебаниями влечет неустойчивость дуги, и главное не даёт ожидаемого большего эффекта в звучании. Следовательно, следует искать предтечу дужного (поддужного) колокольчика среди отлитых в последней трети ХVIII века и уже близкого по форме и весу к средним дужникам, т.е. размерам близким по диаметру 100 мм. и до 115 – 117 мм. и весом от 400 – 600 грамм с возможной коррекцией диаметра плюс 5 – 10 мм. и веса плюс – минус 50 грамм.

Следует ли такие искать только в практике литья валдайских литейщиков? Отнюдь! Такие могли отливаться где угодно, но, конечно, с большей степенью вероятности, на Валдае где рано сложился дужно- литейный колокольный кустарный промысел.

С какого времени в ХVIII веке стали запрягая, возможно даже и не тройки, помещать на них колокольчик, выполняющий роль сигнального устройства? В русской литературе конца ХVIII века и документах этого же времени достаточно часто упоминается колокольчик как сигнальное устройство на тройках, других гужевых упряжках. Они стали символом русской образцовой почты. Множество поэтических строк, романсов, народных песен посвящены им. Исходя из этого можно с уверенностью утверждать, что колокольчик широко вошел в народный быт уже во второй половине ХVIII века и его звон стал совершенно обыденным и традиционным с начала ХIХ века, когда его слышали не только на дорогах, но и на праздниках, гуляниях и свадьбах.

Традиционным литературным источником, на который ссылаются наиболее часто, является книга А.Н.Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», изданная к маю 1790 г. В главе “Выезд» читаем: «Я лежу в кибитке. Звон почтового колокольчика, наскучив моим ушам, призвал, наконец, благодетельного Морфея» и далее в главе «Хотилов»: «Но теперь дуга коренной лошади звонит уже в колокольчик и зовет меня к отъезду». Там же, о применении колокольчиков на почтовых тройках в главе «Чудово»: «Не успел я войти в почтовую избу, как услышал на улице звук почтового колокольчика» и главе «Спасская полесть»: «Тинь – тинь… едва у городских ворот услышав звон почтового колокольчика, караульный офицер бежит уж к наместнику и рапортует ему, что вдали видна кибитка и слышен звон колокольчика».

В стихотворении «Мой отъезд в феврале месяце 1793 г.» А.И.Клушин пишет:

«Я еду – голос позвонка

Согласно с сердцем ударяет.

Уныло, томно зазывает,

Струям, подобно ручейка».

Ещё более ранние упоминания относятся к 60-м годам ХVIII века. Коллекционер и исследователь В.Ефремов (г. Тюмень) сообщает, что из письменного документального свидетельства известно следующее: «по смерти в 1766 г. тобольского дворянина Михаила Колова проведена опись его имущества. Среди прочих вещей значилось – шесть колокольчиков медных небольших…».

Коллекционер – исследователь Д. Никулин (г. Ижевск) сообщил, что читая «Вятские Губернские Ведомости» № 32 за 1848 г. обнаружил публикацию И.Вепрева о заводе Бакулёвых в Слободском: «Бумаги эти я разобрал хронологически, они ведены с 1751 г. Из них следует, что дед нынешних заводчиков Иван Никитович Бакулев крестьянин деревни Бакулинской Слободского уезда, наживши от продажи хлеба сотню рублей, оставил это занятие, дом и всё крестьянское заведение на родине, а перешел жить в город Слободской. Купил близ реки Вятки маленький домик и в огороде устроил завод для литья ямских колокольчиков. Предприятие его исполнилось удачно, а литьём он занимался несколько лет, наконец, оно ему наскучило и, имея уже далеко больше (средств) принесенных сотней рублей, взялся лить колокола для колоколен. Завод устроил за городом в 1793 г., работа пошла прекрасно, заказов вдоволь…» (Подборка фактов из книги А. А. Глушецкого «России бронзовое слово. О чем говорит дужный колокольчик», Москва, 2007 г.)

В декабре 2000 г. коллекция А.А.Глушецкого пополнилась колокольчиком с надписью: «ЛИТО 1782 ГОДА ГОР. ТЮМЕНИ МЕЩАНИ. МИХАЛ». Колокольчик не имеет технологического центра на верхней горизонтальной планке уха, что может свидетельствовать, по мнению ряда исследователей, о его производстве, когда ещё отсутствовала технологическая операция послелитейной токарной проточки.

Такая же особенность отмечена на колокольчике с надписью по юбке: «1807 ГОДА ЛИТО МАСТЕРЪ ДАВЫДЪ ГОРОДА ТЮМЕНЬ». Все бы ничего, но многих смущает дата 1782 г. Производили ли тогда надписи на колокольчиках вообще? Другое дело 1807 – это время когда датированных и подписных колокольчиков было множество. Интересна в этой части версия Е. Карпова относительно этого раритетного колокольчика. Он полагает, что при формовке колокольчика мастер допустил ошибку в очередности постановки цифр в дате. Год на этом изделии должен быть 1872 и имя литейщика так же известно – Михаил Поляков.

Таким образом, за пятьдесят последних лет ХVIII века в России сложилась практика литья небольших колокольчиков для бытовых нужд. К 1802 году, когда появились массовые датированные подписные колокольчики в качестве товарной продукции, можно считать, что вполне сложился литейный дужно-колокольный промысел. Это были уже явно колокольчики, предназначенные для упряжки, т.е. дужные (поддужные). Открыв каталог - справочник В.А. Кима раздел 7/28 стр. 242 находим перечень: «Безымянные валдайские колокольчики, датированные с указанием места отливки (г. Валдай), где в четырёх подразделах описаны валдайские колокольчики»:

– подраздел «А», датированные 1802 г.

«1802 ГОДА СЕI КОЛОКОЛОКЪ ГОРОДА ВАЛДАЯ» (ю)

диаметром от 99 до 101 мм;

– подраздел «Б», датированные 1804 годом:

«1804 : ГОДА : МАСТЕРЪ : ЛИЛЪ : В ГОРОДЕ ВАЛДАЕ#0:1:» (ю) диаметром 101 – 105 мм;

– подраздел «В», датированные с 1810 года:

«1810. СЕЙ. КО. ЛИТЬ. ВАЛДАЕ. КОГО. ЛЮБЛЮ. ТОГО. ДАРЮ» (ю) диаметром 122 мм;

– подраздел «Г», датированные 1810 годом:

«1810: СЕЙ КО ЛИТЪ. ВАЛДАЕ. КОГО ЛЮБЛЮ. ТОГО И ДАРЮ» (ю) диаметром 114 – 116 мм.

1 2

1

2

Это типичные подписные, датированные, но безымянные валдайские колокольчики – рыночные изделия, отливавшиеся массово. По ним, не смотря на указанные годы отлива 1804 и 1810, можно судить о том, какую колокольную продукцию отливали здешние мастера до 1802 года. Традиционно сохранена та же форма, размеры, вес, пропорции по вертикали и горизонтали. В новых, уже подписных изделиях, стали выполнять только надпись по юбке, а для этого не было необходимости менять сам колокольчик, уже сформировавшийся как физическое тело и сигнальное устройство.

Вполне справедливо утверждать, что такие же колокольчики по их форме, весу, строению физического тела, звуковым характеристикам и есть дужные (поддужные) колокольчики, выработанные мастерами литейщиками Валдая, ещё в неподписном варианте, к концу ХVIII века. Именно такие являлись теми, что дали жизнь дужным (поддужным), а в ХIХ веке обеспечили их дальнейшее развитие во множестве форм в различных центрах литья. Иначе быть и не могло, поскольку эти колокольчики являются сложными литейными формами и товарной продукцией, к которой предъявлялись особые требования. Они не могли сразу же образоваться без литейных наработок и опыта такого литья в 1802 году.

Становлению предшествовали годы усилий мастеров-литейщиков, искавших решения множеству вопросов от звучности, износоустойчивости, наилучшей формы и дизайна, до экономии металлов.

Со временем, когда будет разработана методика выделения колокольных отливок, произведенных до 1802 года от иных неподписных форм, более позднего отлива, всю раннюю историю дужных (поддужных) колокольчиков ХVIII века быстрее всего разделят на следующие этапы:

• становление кустарного литья колокольчиков малых и средних размеров, в том числе годных для гужевой езды – вторая половина ХVIII века;
• совершенствование литья колокольчиков, исключительно предназначенных для гужевой езды – последняя треть ХVIII века;
• становление дужно-литейного колокольного промысла на Валдае – последняя четверть ХVIII века;
• появление подписных и датированных дужных колокольчиков – с 1802 года.

И далее уже в ХIХ веке:

• становление дужно-литейного промысла в России и образование центров литья – первая четверть ХIХ в.;
• массовое производство товарных дужных колокольчиков в России – до конца ХIХ века;
• развитие заводского литейного дела по производству дужных колокольчиков с конца 60-х-70-х годов ХIХ века вплоть до 1914 года.

Новый ХIХ век в истории дужных (поддужных) колокольчиков ознаменовался появлением в 1802 году множества подписных форм, т.е. колокольчиков с текстом, размещенным на юбке. Вслед за этим колокольчики стали декорироваться и украшаться в валдайском варианте только в надписях по юбке. Каковы же причины появления этих новшеств? Исследователи имеют на этот счет ряд достаточно веских аргументов. Так А.А. Глушецкий пишет: «Потребность ставить отличительные надписи на изделиях могла появиться в условиях достаточного развития колокольного промысла по изготовлению дужных колокольчиков, когда у наиболее крупных и известных литейщиков возникла необходимость выделить свои изделия из массы аналогичных, подчеркнув их индивидуальное, фирменное происхождение» (здесь и далее А. А. Глушецкий «России бронзовое слово. О чем говорит дужный колокольчик», Москва, 2007 г.). И это утверждение правильное, поскольку находится в полном соответствии с экономическим законом развития любого производства.

На приведенном фото типичный валдайский подписной, но недатированный и безавторский колокольчик. Думается, что с 1802 года количество неподписных колокольчиков на рынке сокращалось. Настало время новых технологий и «голые» экземпляры стали менее интересны покупателю, зато на них уступили в цене. Трафареты для формовки надписей были более однообразны, чем индивидуальны. Литейщик, заимев такой, формовал изделия, как все, аж до того времени, как появилась практика изготовления моделей для формовки с индивидуальным текстом: именем литейщика, датой и т.д.

Конечно, каждый мастер желает выделиться сам, как знаток дела, как производитель товара особого, присущего лишь ему качества и дизайна, но главная его задача – преодолеть конкуренцию в среде аналогичного товара. Способ преодоления конкуренции единственный: сделать свой товар лучше других, красивее, звонче, прочнее и дешевле. Последнее, при всех иных качествах, даётся весьма трудно. Единственный путь удешевления, без потери качества, – наращивание количества выпускаемой продукции. Преодоление конкуренции, кроме уже перечисленных мер, обеспечивается доступностью, т.е. не только постоянным наличием товара на рынке, но и его умеренной ценой, его вариативностью, т. е. разнообразием форм, отделки, оформления текстами и конечно же, динамикой в цене, ко всё более низкой и за единицу и тем более за опт. И всё это при высоких стандартах качества, установленных мастером и ставших со временем буквально для всех покупателей традиционным. Вот этим он и выделяет свой товар. Подписывая товар своим именем, сообщая о месте его производства, украшая и декорируя, мастер делает большую заявку на оригинальность и неповторимость своей продукции. В те времена, по мнению покупателя, если товар означен сведениями о производителе, значит, он хорош – отменное качество гарантировано! Подписной колокольчик, на котором означено всё это, является сам по себе многолетней рекламой качества! Если он годами служит, красив и звонок, то бизнес литейщика процветает и расширяется. Конкуренция – жестокое условие, не преодолев которого, прибыли не получишь.

К 1802 году на Валдае уже сложился не только кустарный дужно-литейный промысел, но и соответствующий рынок аналогичной продукции. По меньшей мере, пять мастеров предъявляли свои изделия на валдайском рынке: Филипп Терской, Иван Смирнов, Алексей Смирнов, Никита Смирнов, Егор Лебедев, автор колокольчика с надписью по юбке: «1802 ГОДА СЕЙ КОЛОКОЛОК ГОРОДА ВАЛДАЯ».

Типичными экземплярами подписных валдайских колокольчиков, датированных и авторских, являются изделия литейщиков Смирновых (у Кима В.А. раздел 7 со стр. 225). Все они выпускали товарные колокольчики с 1802 года, конечно же, и в более ранние годы, но в неподписных формах. По технике формовки и литья это уже сложившаяся литейная практика, остающаяся неизменной в части формы колокольчиков, их физического тела и звуковых характеристик.

Колокольчик Алексея Смирнова. Этот колокольчик, впрочем, как и другие валдайского литья, датированные 1802 годом, несколько уже усиленные по массе, являются близкими аналогами тех изделий, что отливались и до 1802 года. Технология нанесения надписей на этом колокольчике остается той же – трафаретной, т.е. формовка тела колокольчика производилась «голым» модельным колокольчиком, а текст выполнялся на формовочном материале трафаретом. Этим объясняется «смазаность» текста, неровность его постановки по горизонтали. Позже, когда формовка производилась формовочной колокольной моделью, этих недостатков удалось избежать.

Сообщения в текстах на юбках колокольчиков о годе отлива, фамилии мастера и места производства стали традиционными в каждом из колокололитейных центров. Как известно, в ХIX веке мастера литейщики уже не ограничивались исключительно такими текстовками. Выполнялись и иные надписи при этом художественными, оригинальными, иногда совершенно неожиданными шрифтами. В других регионах литья сами эти надписи были весьма декорны, а тексты, подчас удивляли грамотных людей, вызывали улыбки покупателей. Производители колокольчиков, помещая надписи в виде поговорок, шуток, прибауток, загадок, строк из песен, пожеланий и приветствий, привлекали покупателей народным юмором, смелыми и смешными намёками. Всё это безусловный приём, рассчитанный на то, чтобы колокольчик купили даже тогда, когда в нём нет необходимости в крестьянском хозяйстве или мещанском городском быте.

Типичный валдайский товарный колокольчик с оригинальной надписью. По сравнению с выше приведенными колокольчиками этот отлит десятилетиями позже. Несмотря на десятилетия дальнейшей практики литья, валдайские литейщики сохраняют традиции в литье дужных колокольчиков относительно их формы, массы, размеров, вплоть до отделки. Буквы в низком рельефе (не особенно высокие), почти сливаются с поверхностью. Мастера, обеспечивая традиционное валдайское звучание колокольчика, отказывались от высоких в профиль художественных шрифтов на юбке. Замечательная отделка в виде послелитейных проточек украшает колокольчик, нисколько не ухудшая его внешнего вида. Отказ литейщиков от проточки пояса и верха юбки до текста становится вполне традиционным.

Валдайские литейщики строго берегли наработанные ими приемы литья и не стремились «уйти» от традиционного вида колокольчиков здесь отливаемых. Строгие, элегантные колокольчики Валдая никогда небыли импозантными, безвкусно оформленными, похожими на игрушки. Это, как понимали литейщики, не валдайская погремушка, а сигнальное устройство, звуковые характеристики которого, в первую очередь, определяют его качество и красоту.

Другое дело колокольчики, отливаемые в других регионах. Здесь, со временем начала подписных изделий, традиции в литье были менее строги. Каждый литейщик по-своему старался завоевать место на рынке.

Несмотря на значительную цену для небогатых людей из народа: крестьян, мещан, ямщиков, кучеров, купечества, а также собирателей старины и различных раритетов, предметов русского быта, колокольчики раскупались хорошо, были истребованным товаром, даже далеко от мест их производства. Оптовики-покупатели и заказчики опта, несмотря на тяжесть этого своеобразного товара, покупали их десятками и сотнями. Так они попадали в розничную торговлю на территорию Украины, Белоруссии, Прибалтики, Польши. Неведомыми путями ямские колокольчики попадали в страны Азии, Индию, даже в Африку. Производители колокольчиков никогда не забывали о рекламе своих изделий. На колокольчиках стали появляться товарные знаки производителей. Мастера понимали, что ямские, а соответственно дужные колокольчики – весьма схожий между собой товар и выделение именно своей продукции – это первостепенная задача.

Часть 2.